Несколько дней назад в музей Института археологии и этнографии СО РАН в Новосибирске передали предмет из бивня мамонта, получивший неофициальное название «Ачинский жезл». Новосибирский археолог Виталий Епифанович Ларичев, который обнаружил его полвека назад, выдвинул версию, что этот артефакт, изготовленный из бивня мамонта, является своего рода календарем. А значит, уже в позднем каменном веке, задолго до складывания, например, Египетской и Шумерской цивилизаций, древние люди в Восточной Сибири вели наблюдения за светилами и прогнозировали небесные явления. Подробнее об этой уникальной находке и о том, как ученые намерены ее изучать в будущем, рассказал ведущий научный сотрудник Института археологии и этнографии СО РАН доктор исторических наук Андрей Павлович Бородовский.
– Скажите, как была сделана эта находка и где она находилась в предыдущие полвека?
– История такая. В 1960 году в окрестностях города Ачинска в Красноярском крае сотрудник местного краеведческого музея Георгий Александрович Авраменко открыл стоянку человека эпохи верхнего палеолита. Спустя двенадцать лет на ней проводил повторные раскопки известный новосибирский археолог Виталий Епифанович Ларичев. Он и обнаружил этот артефакт. До 2014 года он хранился у Ларичева, ученый тщательно исследовал и описал этот предмет. После смерти Виталия Епифановича, артефакт на некоторое время выпла из поля зрения. Судя по всему, он оказался в распоряжении родственников коллеги и соавтора Ларичева - Виктора Ивановича Сазонова. Затем находка попала в Новосибирский краеведческий музей, а затем, благодаря главному научному сотруднику музея Сергею Георгиевичу Рослякову, она попала в музей Института археологии и этнографии СО РАН. И я считаю, что это совершенно правильное решение, поскольку эта передача не просто возвращает жезл из небытия, но и открывает новые возможности для исследования этого уникального предмета.
– Что делает его уникальным?
– Это очень сложное изделие из бивня мамонта, поверхность которого была покрыта спиралевидным орнаментом из 1065 выемок. Изучая этот сложнейший узор, Ларичев отметил, что выемки сделаны штампами разной формы и собраны в неслучайные группы. Он предположил, что эти группы соответствуют разным астрономическим периодам, а сами выемки обозначают Луну в разных фазах. Именно на основании этого им было сделано предположение, что находка представляет собой древнейший календарь, изготовленный людьми эпохи верхнего палеолита.
Это больше относится к интерпретации предмета в астроархеологическом контексте, которую я сейчас, ни в коем случае, не хочу опровергать. Но его уникальность этим не ограничена. Когда я осматривал его перед передачей, сразу возник целый ряд интересных материаловедческих вопросов, на которые можно найти ответы с помощью современного оборудования и получить новый материал для размышлений.
В частности, осмотр жезла позволил понять, что он сделан из верхней части бивня, а не боковой пластины, что было более распространенной практикой. Кроме того, судя по структуре, у этого предмета есть сквозное отверстие. Это характерно для молодых мамонтов, у которых бивень еще растет. И тут встает вопрос, насколько неслучайным был выбор именно такого бивня для изготовления артефакта.
Во-вторых, было бы интересно сделать трасологию, понять, как именно наносились эти лунки, которыми он покрыт. А их, напоминаю, более тысячи. И если их делали каменными инструментами, то они должны быть очень изящными и скорее всего, многоразовыми, чисто по технологическим причинам. Это тоже не самый характерный подход для инструментов эпохи позднего каменного века.
– То есть Вас в первую очередь заинтересовало не для чего был изготовлен жезл, а как это было сделано?
– Иногда в археологии бывает так: находят какой-то яркий предмет, он вызывает целый ряд каких-то ассоциаций, которые ложатся в основу некой гипотезы. И дальше включается механизм интерпретации. А я сторонник другого подхода, более материаловедческого – сначала надо изучить основу предмета, как и из чего он сделан, а уже потом двигаться в сторону его функциональной или символической интерпретации.
Тем более, сейчас, благодаря прогрессу исследовательского оборудования и методов, у нас как раз открываются новые возможности именно в этом направлении, изучить сам предмет. Это никак не отменяет интерпретацию, предложенную Виталием Епифановичем, но позволит нам составить более полное представление о находке. Первыми шагами на этом пути станут повторная реставрация и создание детальной 3D-модели артефакта. Двигаясь дальше в этом направлении, уверен, мы получим немало интересных результатов. Потому что, если смотреть на технику изготовления, то для верхнего палеолита это, наверное, самый изящный предмет, который я видел. Это великолепный образец косторезного искусства древнего времени.
– А не может быть ошибки в датировке?
– Жезл сделан из органического материала, так что современные методы позволят достаточно точно датировать сам предмет, а не слой, в котором он был обнаружен, и снять все вопросы о времени изготовления.
– На Ачинской стоянке нашлось еще что-то интересное, помимо жезла?
– Был найден хороший набор каменных орудий. Но ничего сопоставимого с жезлом по уникальности не было найдено. Причем, жезл своей технологичностью выделяется и среди находок, сделанных на других палеолитических памятниках археологи. Но в этом нет ничего удивительного. Все наши находки распадаются на две группы: массовый материал, которого много, и уникальные вещи, которые могут и выбиваться из общего контекста, и, наоборот, содержать в себе квинтэссенцию культурной информации о той или иной эпохе. Это всегда очень редкие и оригинальные находки, не похожие на основную массу предметов из этих же раскопок, потому мы и называем их уникальными.
Сергей Исаев
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии